И все равно это был Багдад. Тот самый город, который Дронго искал в детстве на карте, изучая историю походов Тамерлана, создание империй Аббасидов и Сефевидов. Над древней землей Ирака пытались надругаться десятки грозных завоевателей, но народ отвергал их, словно старое заклятие, произнесенное Хаммурапи, уберегало эти просторы от захватчиков.

Это по его кривым улочкам ходил Синдбад-мореход, известный по сказкам и голливудским экранизациям, это здесь крался со своей лампой Аладдин и обманывал наивных простаков знаменитый багдадский вор. Это было и не было. А теперь здесь повсюду улыбался Саддам Хусейн, и иракцы боялись вслух обсуждать свои проблемы.

Эмбарго больно ударило по самому городу. Великолепные отели стояли практически пустыми. В ресторанах – тишина, а самым процветающим рынком был рынок подержанных вещей у монумента революции. Багдад переживал не лучшие времена своей древней истории. Задание, полученное Дронго, было простым и неприятным. Так просто выйти на Волка в пятимиллионном городе невозможно. Следовало обратить на себя внимание, выйти на связь с ним и попытаться уничтожить его до того, как Волк покажет свои клыки. Без связи это было почти нереально, и ему дали на всякий случай канал, оговорив, что пользоваться им нужно крайне осторожно.

Вдоволь побродив по городу, Дронго поймал вечером такси и поехал в отель «Аль-Рашид», расположенный в западной части города. Один из лучших отелей иракской столицы, «Аль-Рашид» имел своеобразную визитную карточку, отличавшую его от всех гостиниц мира.

Это был огромный мозаичный портрет Джорджа Буша, бывшего президента Соединенных Штатов, выложенный перед входом в гостиницу. Чтобы открылись автоматические двери, нужно было пройти по лицу американского президента, оскалившегося в ужасной улыбке. Внизу стояла подпись: «Буш – убийца».

Разумеется, в этой гостинице не останавливались европейские и американские редкие визитеры, предпочитая не топтать лик бывшего президента США. Приезжавшие арабы, наоборот, шагали по нему с большим удовольствием, находя в этом своеобразное проявление патриотических чувств. Дронго не успел проскользнуть в открывшуюся для одного из гостей дверь, и ему пришлось невольно потоптать лицо Буша, не сделавшего ему ничего плохого. Дверь открылась, и он благополучно попал в отель.

В огромном холле повсюду были расположены небольшие магазинчики, торгующие предметами старины, поделками, четками из драгоценных и полудрагоценных камней, серебряными изделиями. Дронго прошел внутрь и свернул направо по коридору, ведущему к зимнему саду. В глубине был расположен магазин с коврами.

За прилавком стояла девушка.

– Добрый день, – осторожно произнес Дронго, – вы говорите по-английски?

Девушка, улыбнувшись, покачала головой и позвала из глубины пожилого араба в национальном головном уборе.

– Пожалуйста, мистер, – улыбнулся араб, нечетко выговаривая слова на английском.

– Меня прислал Муса, – тихо проговорил Дронго, – он говорит, что у вас есть хорошие персидские ковры.

Араб помедлил, испуганно оглянувшись.

– Что вам нужно? – быстро спросил он.

– Мне нужен Афиф Заки.

– В каком отеле вы остановились?

– «Аль-Мансур эль Мелиа», – выговорил Дронго непривычное название своей гостиницы.

– Он будет у вас завтра утром.

– Мне нужно оружие.

Араб покачал головой.

– Это невозможно.

– Тогда хороший нож.

– Сколько угодно. Приезжайте завтра, и я вам подарю.

– Не надо. Лучше продайте. Сколько стоит хороший нож?

– Охотничий очень дорого. Может, даже две-три тысячи динаров.

«Это четыре-пять долларов», – подумал Дронго с удивлением.

– Хорошо, я приеду завтра за ним.

– Не нужно больше сюда приходить. Заки Афиф привезет вам завтра отличный нож. Это будет мой подарок.

– Сколько стоят ваши ковры?

– Смотря какие. Некоторые даже по двадцать тысяч динаров. Сейчас, правда, мало покупателей.

– У вас красивая дочь, – сказал на прощание Дронго.

Араб испугался еще больше.

– Я всегда делал для вас все, что мог. Никого не выдавал. Просто тогда меня сильно били. Не нужно ее трогать, прошу вас.

– Я просто восхищался ее красотой. Вы, очевидно, не поняли. А когда вас били?

– Пять лет назад. Тогда меня подозревали, что я иранский шпион. И долго, очень долго били. Тогда я рассказал, что иногда ходил в русское посольство. И меня оставили в покое.

«Пять лет, – подумал Дронго. – Конечно, сейчас этот испуганный до смерти тип вне подозрений».

– До свидания. – На девушку он больше не смотрел.

Восток есть Восток, а Запад есть Запад, и вместе им никогда не сойтись, вспомнил Дронго слова Киплинга. Действительно, трудно понять логику восточного человека.

Поймав такси, он поехал в свою гостиницу, расположенную на самом берегу Тигра. В автомобиле не работала ни одна ручка подъема стекла. Это испытание кончилось у отеля, где Дронго протянул двести динаров, радуясь своему освобождению.

За ужином он обратил внимание на пожилого иракского профессора. Тот постоянно суетился, пытаясь оказаться полезным Дронго, протягивал ему соль, перец, масло, лимонную кислоту, радуясь, что успел первым. Его начала раздражать такая назойливость, пока наконец араб не обратился к нему с каким-то вопросом по-арабски. Тогда окончательно выяснилось, что он перепутал Дронго с другим ученым, прибывшим в составе их делегации. Соседи за столиком дружно смеялись над незадачливым иракцем. Дронго пытался успокоить покрасневшего ученого.

После того как все потянулись в чайную, Дронго, сделав контрольный круг, вернулся на место и вошел в бар, расположенный слева от лестницы. Стоя у дверей, он прекрасно видел, как изменилась походка «профессора», когда тот вышел из ресторана. Теперь это был солидный, уверенный в себе человек. Воровато оглянувшись, он заторопился к выходу, кивнув двум торговцам в вестибюле. Дронго постарался запомнить их лица.

Поднявшись в лифте на свой седьмой этаж, он прошел по коридору, доставая из кармана ключи. У самой двери Дронго вдруг услышал:

– Добрый вечер. Григорий Николаевич просил передать вам эту посылку.

Слова пароля Дронго помнил наизусть. Рядом с ним стоял работник МИДа, прибывший вместе с ним на конференцию: Дронго обратил на него внимание еще в пути, когда тот пересел в его автобус, мотивируя это своим опозданием.

– Кажется, я был прав, подозревая вас, – усмехнулся Дронго.

– Да, но вы не знаете, что за вами следят, – заметил мидовец. – Я сумел вычислить, кто является представителем английской разведки в нашей группе. Это профессор Мамедалиев.

Глава 3

После этих слов Дронго понял, что на его попутчика рассчитывать не приходится.

– Почему вы так решили? – улыбаясь, спросил он, когда они из номера вышли на балкон, плотно закрыв двери.

– Он все время вертится вокруг вас. Кроме того, он опоздал вместе со мной на первый автобус, чтобы попасть в ваш, четвертый.

– А почему вы решили, что представитель «Интеллидженс сервис» будет такой же дилетант, как вы?

Мидовец обиженно фыркнул:

– При чем тут дилетантизм? Я говорю о своих подозрениях.

– Вы работали раньше в Ираке? – спросил Дронго.

– Да, восемь лет.

– И по совместительству доносили в КГБ о своих коллегах. Верно?

– Не нужно меня оскорблять. Я выполнял свои профессиональные обязанности аккуратно и честно.

– Понимаю. Но сейчас положение немного изменилось. Если иракцы раньше подозревали, что вы работаете на КГБ, они могли смотреть на это сквозь пальцы. В конце концов вы честно закладывали своих сотрудников. Но если они хотя бы на мгновение поймут, что вы приехали сюда с целью ликвидировать их лучшего советника, вам конец. Вас бросят крокодилам, и я не дам за вашу голову ни одного динара.

– Я работаю в системе МИДа уже двадцать пять лет, – с вызовом ответил дипломат, – и пока никто никогда не говорил о моих оплошностях.

– Тогда с чего вы взяли, что профессор Мамедалиев – английский шпион? Доказательства у вас есть?